Наскальные изображения Кокен-тау

УДК 902.2:299.4:398

Хаджи-Мурат Шаяхмет-улы, кандидат филологических наук,

военная школа-лицей “Жас Улан” (г. Семей)

ИССЛЕДОВАНИЕ И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ НАСКАЛЬНЫХ ИЗОБРАЖЕНИЙ КОКЕН-ТАУ

Преодолев по автомобильной дороге перевал в Семей-тау и приближаясь к началу спуска на равнину, можно в ясную погоду увидеть далеко на юге выступающую часть горизонта, верх которой очерчен ломанной линией. Это гранитный массив Кокен-тау (Köken-taw), посередине которого гордо возвышается трехглавая гора Üş-ayır, букв. ‘Разделенная на три [вершины]’ (фото 1).

Фото 1. Вид священной горы Уш-Айыр с северной стороны. Кокен-тау

Кокентауский горный массив характеризуется наличием обширного археологического комплекса, включающего в себя фундаменты старых поселений, погребения в виде курганов и каменных ящиков, десяток гротов с наскальными рисунками разной степени сохранности, древнетюркские каменные изваяния и сооружение из гранитных блоков высотой до полутора метров. Здесь найдено немало кремневых осколков, отщепов и микролитов, скребков и нуклеусов, обнаружены фрагменты керамической посуды эпохи бронзы, а также множество материальных следов жизнедеятельности людей, живших в более поздние эпохи.

Кокен-тау – единственное место в Семейском Прииртышье, где на стенах, сводах и навесах ряда скальных ниш были обнаружены древние рисунки, выполненные охрой (казахск. josa) – устойчивым к воздействию света и химических веществ минеральным красителем, состоящим из гидрата или дегидрата окиси железа.

Отличаются несомненной уникальностью некоторые изображения из маленького грота, находящегося с южной стороны небольшого скального останца. Совершенно не привлекающая к себе внимания из-за своих весьма скромных размеров каменная возвышенность располагается слева от подножия горы Уш-айыр, его ширина 3.80 ~ 3.90 см, глубина 2.80 см, высота от каменного основания до нижнего края навеса 1.80 см (фото 2). Перед упомянутой скалой расстилается удобная для совершения магических обрядов зеленая лужайка.

Фото 2. Вид грота № 2 с левой стороны. Кокен-тау

С левой стороны на потолке, ближе к задней части грота, находится полностью закрашенный охрой силуэт хищной птицы с распростертыми, направленными несколько вперед крыльями и широко распущенным хвостом (фото 3). Вероятнее всего, это орел, запечатленный в момент взлета или во время парения. Древний художник изобразил его как бы летящим наружу из-под скального навеса. Размеры рисунка: длина от клюва до конца хвоста птицы 19 см, ширина размаха ее крыльев 21.5 см.

Фото 3. Силуэт взлетающей птицы их грота № 2, Кокен-тау. Для сравнения слева помещена фотография парящего орла

Alıp Qara-qus ‘Огромный орел-могильник’ (тюркск. qara quş, букв. ‘черная птица’), нередко именуемый фонетически адаптированным словом-фарсизмом Samurıq ‘Самрук, Симург’, – встречающийся в некоторых казахских сказках образ гигантской птицы, умеющей говорить человеческим голосом (поэтому иногда ей придают две головы – птичью и человеческую (ср. образы большой двухглавой птицы  رُخّ Ruch из арабского фольклора и птицы чудовищных размеров из древнекитайской мифологии).

По нередко встречающемуся в фольклорных произведениях сюжету, Алып Кара-куш (Симург) выносит на спине из нижнего мира на земную поверхность героя сказки в благодарность за спасение своих птенцов от чудовищного змея, который поднимался по дереву к гнезду мифической птицы.

Древние тюрки называли Юпитер – самую большую планету Солнечной системы – словом Qaraquş ‘Орел-могильник’. По астрологическим понятиям, Юпитер – счастливая звезда. Такое представление об этой планете, а также ее старое название косвенно сохранились в казахской сказке “Qaraqusbay” [1, c. 118–121]. Приведем ее краткую фабулу.

Однажды бедняк по имени Мынжасар решил искать счастья в других краях. В дороге он подобрал раненного орла, лежащего под деревом.

По истечении нескольких дней спасенный им орел говорит герою: “Я не птица. Я хан Каракусбай, владею народом в горах Жаз. Девяносто урочищ заполнено моим скотом”, затем сообщает, что упал с лошади во время охоты, когда гнался за маралом.

Следующим летом Мынжасар приезжает в гости к Каракусбаю. По народному обычаю хозяин, через некоторое время, провожая Мынжасара домой, предлагает ему в подарок часть домашних животных. Однако гость просит серебряный сундук – вместилище многочисленного скота.

Дух, пасущий животных из волшебного сундука и предстающий то в образе слона, то в облике юношы, способствует женитьбе героя на похищенной со свадьбы красавице-невесте, дочери одного бая.

Мотив передачи огромной черной птицей в дар герою сказки волшебных предметов, приносящих богатство, встречается в карачаевской сказке “Черный орел”, в грузинской – “Сказке про охотника и большого орла”, в украинской – “Про бедного человека и Вороньего царя”. Орел, одаривший героя двумя волшебными сундуками, встречается в первой части казахской сказки “Царь и беркут” [2, c. 87–92].

Qara-quş или Qaraquş-qan – имя одного из сыновей небесного бога Ульгеня, главы всех сверхъестественных помощников шамана. При камлании Каракуш-кан сопутствует каму, подносит брагу духу и уносит домой берестяной туес, в котором был этот жертвенный напиток. Каракуша почитали представители северо-алтайской народности – тубалары.

Рис. 1. Бог-громовержец Зевс, похитивший и уносящий с собой юную красавицу

Вооруженный луком охотник-беркутчи выезжал в степь верхом на лошади в сопровождении одной, двух или трех собак. На руке, которая была одета в специальную кожаную варежку, он удерживал тренированного орла-беркута. Практика степной охоты с ловчей птицей объясняет, почему атрибутом известного под разными именами евразийского бога-громовержца, чей образ возник в результате трансформации архаичных представлений о небесном стрелке-охотнике Когалдай-мергене, был орел.

Например, в древнегреческой мифологии эта птица выступает спутником Зевса: она изображалась сидящей у трона или на скипетре этого бога. Его посылал владыка Олимпа терзать печень прикованного к кавказским скалам титана Прометея, похитившего огонь для людей. Существовал миф о том, как сам Зевс (его древнеримский аналог – Юпитер) обернулся орлом и унес с собой юную красавицу (рис. 1).

Фото 4. Гигантская птица, несущая в когтях девушку. Серебряная чаша. Иран, VI–VII вв. н.э.

Античная астрономия рядом с созвездием Стрела располагает созвездие Орла (латинск. Aquila), мифологически связанное с образом птицы бога-громовержца.

Казахско-русские словари для лексемы qaraqus дают следующие переводы: ‘орел-могильник (русск. устарел. карагуш); стервятник; коршун’. Отметим, что диалектному слову qaraquş ‘коршун’ в узбекском литературном языке соответствует лексема qırğıy с тем же значением. Следовательно, коршун-чародей из пушкинской “Сказки о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди”, покушавшийся на деву-лебедь, первоначально представлял собой персонификацию планеты Юпитер-Qaraquş.

Эпизод с коршуном из “Сказки о царе Салтане” восходит к популярному среди разных народов Евразии сюжету о похищении огромной птицей девушки-красавицы и ее спасении одним героем – метким стрелком из лука, или семью братьями, среди которых был персонаж, отлично владевший искусством меткой стрельбы (фото 4).

На поверхности каменных блоков, образующих грот, видны разные рисунки, некоторые из них отличаются хорошей сохранностью, другие заметно потускнели (фото 5).

Фото 5. На потолке грота № 2 выше взлетающего орла располагаются не идентифицированные рисунки

Фото 6. Изображение какого-то ритуального сооружения. Грот № 2, Кокен-тау

В двух местах грота видны схемы какого-то сооружения в виде линии с короткими черточками, направленными вниз. Так, например, от находящейся справа от рисунка орла извилистой линии длиной 43.5 см отходят вниз 15 штрихов (фото 6).

В правой части ниши, расположенной под скальным навесом, имеется углублении, где “прячутся” от влаги и ветра фигуры архара у трехглавой горы и несколько не идентифицированных изображений.

Особенно интересным оказалось изображение трехглавой горы Üş-ayır, у подножия которой в виде смыкающихся дуг обозначены две скальные возвышенности (фото 7). Нижняя черта, вероятно, указывающая на степную равнину, составляет 14 см. Высота центральной вершины 9 см, левая и правая вершины по 7.5 см.

Фото 7. Композиция из изображений трехглавой горы и горного духа в виде архара. Чуть выше располагается потускневшее изображение какого-то сооружения

Справа от этой горы, как бы на переднем плане, находится контурный рисунок рогатого животного (самки дикого барана) с высоко поднятой головой, обращенной к трем вершинам. Длина туловища архара 15.5 см, ширина 7 см, расстояние от головы до конца передней ноги 17 см, от хвоста до конца задней ноги 11 см.

Фото 8. Териоморфный горный дух у подножия священной горы Уш-айыр. Грот № 2, Кокен-тау

Человек, смотрящий на изображение горы и животного, видит рисунок перевернутым, и для того, чтобы правильно воспринимать изображение, необходимо занять позицию, в которой находился создатель этой необычной картины: лечь спиной на камни и головой немного протиснуться в щель, находящуюся в правой стороне грота (фото 8).

Эта оригинальная композиция, уже использующая такой прием как перспектива (ср. величину животного и удаленной от нее горы), свидетельствует об особом значении горы Уш-айыр, которая своими размерами и замечательной формой должна была почитаться священной. В древности, по всей вероятности, полагали, что ее вершины были местом обитания горного духа – хозяина окружающей местности и диких зверей. Именно его в этом гроте изобразил шаман в виде архара, обитателя скалистых вершин (фото 8).

Фото 9. Изображения диких животных и фигура Qayp-eren – духа-покровителя диких зверей с посохом в правой руке. Дельбегетейский горный массив, Жарминский район ВКО

Архаичные представления о териоморфном духе-покровителе диких животных, способном принимать человеческий облик (фото 9) либо выражать свои мысли на языке людей, отражены в фольклоре народов Евразии, что видно из приведенных ниже примеров.

Герой одноименной киргизской поэмы Коджо-джаш хвастается, что равного ему охотника нет. Однажды он уходит в горы Ала-тоо и проводит много времен в поисках дичи. Наконец он видит большое стадо диких коз, пасущихся на лугу. Стреляя из ружья, уничтожает почти всех животных и тяжело ранит вожака Ала-баша.

Мать погибших козлят, оказавшаяся покровителем стад диких животных Кайб-ереном, просит охотника пощадить раненного козла, обещая не мстить ему за погибшее стадо и даже оказывать помощь. Несмотря на эту мольбу, самонадеянный охотник неоднократно стреляет в серую козу, но не может ее поразить. Раздраженный неудачей, Коджо-джаш отрезает голову Ала-башу. Кайб-ерен говорит ему, что вернется весной и погубит жестокого стрелка:

Бессердечный, сказала, стрелок!

Бедных деток моих ты сгубил,

И какой тебе в том прок?

Cмерть свою ты заторопил,

Смерть к тебе устремится теперь,

Ты погибнешь, как дикий зверь [3, c. 88].

Когда миновала зима, покровитель диких жвачных животных в виде хромой козы появляется перед обреченным ею на смерь охотником и завлекает его далеко в безлюдные горы. В погоне за мистическим животным, Коджо-джаш взбирается на неприступную скалу, где находит свою гибель.

Мать убитых тобой козлят

Ты преследовал много дней.

Сам в беде ты своей виноват!

Истрепались чарыки твои,

Исцарапаны ноги твои,

Глохнут в бездне крики твои,

Оборвались дороги твои.

Не удастся взять меня в плен!

Я могуча, я Кайб-ерен:

Помирай на бесплодных камнях,

Замерзай на холодных камнях! [3, c. 92]

Охотникам был известен древний запрет на убийство матки с детенышами и вожака стаи [4, c. 139]. У алтайцев до сих пор существует древнее представление о том, что на каждого охотника в жизни отпущена определенная доля – количество зверей. Если он убьет больше, то может расплатиться своей жизнью, жизнью своих детей или потерей домашнего скота [5, c. 58].

Одним из самых популярных божеств в карачаево-балкарской мифологии является Apsatı – покровитель диких животных, которого представляли в образе высокого старца с длинной белой бородой и посохом в руках. Он живет на вершинах высоких гор, откуда зорко следит за тем, чтобы охотники не истребляли зверей чрезмерно. Если же охотник был жаден или жесток, Апсаты строго наказывал виновного. Люди были убеждены в то, что проклятье божества обязательно сбывается.

Примером тому служит судьба охотника по имени Biy-nöger, который беспощадно убивал всю живность, встреченную в пути. Будучи проклятым Апсаты и затем увлеченный его дочерью Baydımat, появившейся в образе крылатой оленихи, Бий-нёгер попал на уступе высокой скалы и, чтобы прекратить напрасные мучения, бросился в пропасть. К Апсаты охотники обращались с молитвой, прося дать добычу.

Абазинский фольклор усвоил образы и сюжеты произведений устного народного творчества, бытовавший у соседних этносов. Исследователями записан прозаический пересказ карачаево-балкарской песни о Бий-негёре [6, c. 380–381]. Такой признак, как хромота козы – покровителя диких животных из киргизской поэмы о Коджо-джаше, в абазинском варианте нашел отражение в виде отсутствия четвертой ноги у оленихи-джинна [7].

По просьбе тяжело заболевшего брата Умара охотник Биганёр обращается к старухе-колдунье. Та советует герою поймать в горах олениху, подоить и напоить ее целебным молоком брата. Взяв у друга охотничьих собак Биганёр отправляется в горы.

Загнанная собаками олениха оказалась джинном на трех ногах. Дух в образе зверя говорит охотнику: “Вы всю жизнь нас преследуете. Отстань от меня, коли беды не хочешь”.

Не внял словам оленихи Биганёр и загнал ее на горные кручи. Но ему не удалось добраться до зверя. Из-за проклятия джинна охотник с собаками уже не смог спуститься с отвесных скал.

Весть о том, что герой остался на горных кручах, распространилась по всей округе. Отправившиеся к горам жители аула ничем не могли помочь ему. Его поправившийся брат Умар побещал Биганёру выдать замуж двух его дочерей, а жену взять себе. В ответ на это охотник просит привести к скале девушку Фатимат.

Прибывшая красавица предлагает герою сбросить собак, затем – ружье, и благополучно ловит все это в свой подол. Однако охотника девушка не сумела поймать, он спрыгнул и разбился о землю. Фатимат вырыла могилу, похоронила Биганёра и сама убила себя, загнав ножницы в сердце.

Фото 10. Не идентифицированные П-образные фигуры из грота № 2, Кокен-тау

Находящаяся справа от композиции в виде трехглавой горы и архара боковая сторона щели площадью 64 × 60 см покрыта П-образными фигурами, имеющими насыщенный красный цвет (фото 10).

Фото 11. Антропоморфная фигура, удерживающая бубен за ручку, прикрепленную к обечайке

На участке потолка, близкой к упомянутой щели, имеется фигура с выраженным признаком принадлежности к мужскому полу. Это существо как будто пытается удержать предмет, напоминающий шар, соединенный с рукоятью (фото 11). Возможно, так изображен бубен чукотского типа с рукоятью из дерева, моржового клыка или оленьего рога. Ее приклеивали, привязывали или прибивали костяным гвоздем к нижнему краю обечайки.

Изображение шамана с бубном в руке было найдено среди алтайских петроглифов, а также встречается на самих бубнах южно-сибирских шаманов.

Нельзя исключить предположение, что едва различимые рисунки были нарисованы в новом каменном веке, а рядом находящиеся фигуры, отличающиеся четкостью линий, выполнены позже – в эпоху бронзы.

Фото 12. У подножия сакральной горы Уш-айыр близ грота № 2 находилось одно из святилищ, где призывали духа-покровителя близлежащей местности. Кокен-тау

Использованная литература и примечание

1. Каракусбай // Казахские народные сказки: Для детей средн. и старш. школьн. возраста. – Пер. с казахск. яз. – Т. 1. – Алматы: Балауса, 1994.
2. Царь и беркут // Казахские народные сказки. – Алма-Ата: Жалын, 1979.
3. Поединок охотника и козы (отрывок из поэмы “Коджоджаш”) // Антология киргизской поэзии. – М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1957, с. 89.
4. Артамонова Т.А. Представления о сакральности Алтая как теоретическая основа развития современного экологического мировоззрения // Материалы Международной научно-практической конференции “Алтай – золотая колыбель тюркского мира” – Усть-Каменогорск, 2013, с. 139.
5. Екеев Н.В. О культурно-духовных основах экологических традиций алтайцев // Материалы Международной научно-практической конференции “Алтай – золотая колыбель тюркского мира” – Усть-Каменогорск, 2013, с. 58.
6. Биганёр и Умар // Абазинские народные сказки / Сост. В.Б. Тугов. – М.: Наука, 1985.
7. Вероятнее всего, наличие трех ног у мифического животного объясняется числом звезд, образующих астеризм Пояс Ориона (ср. образ трехногого коня бога Уас-Тырджи – св. Георгия в осетинской мифологии, а также космоним Şider, букв. ‘Путы для стреноживания коня’, – казахское название упомянутого астеризма).